Как это приятно уму и сердцу - заново открывать что-то, когда-то прошедшее мимо, м-м-м. Вот, например, Киплинг. Что для Оли был Киплинг? Попавший в зубы косплеящему Прокруста крокодилу слоненок, Маугли-из-мультика, у которого чудесным образом росли трусы, а еще стихотворение из учебника английского - "владей собой среди толпы смятенной, тебя клянущей за смятенье всех..." Вот это был Киплинг.
(О-о-о, и еще внезапно! оказалось, что про Дана и Юну - тоже он, и "Мохнатый шмель" - тоже, офигеть-не встать).
В стихотворении-из-учебника уже было что-то темное и томящее, и Оля поставила мысленную галочку: Киплинга разьяснить. Как всегда, этот процесс растянулся на чуть ли не десять лет, но вот свершилось.
Стехи, возможно, даже из школьной программы.
0.1 Сначала отрывоки из перевода Лозинского, который "Заповедь".
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: 'Иди!'
Да. Вот можно было больше ничего и не писать.
1. Стихотворение, от которого хочется плакать и петь - такое оно... такое! "Тысячный человек", мозговые Олины кинки, ня. Мне сложно выбрать, какой перевод больше нравится, потому что в каждом есть прекрасное, черт! "Но Тысячный будет стоять за тебя, ненавидимый всеми за это".
Один из тысячи - так Соломон
Изрек - станет ближе брата.
И стоит ждать, чтобы встретился он
В суете этой жизни проклятой
Девятьсон девяносто девять толпой
Не сумеют в тебе разобраться,
Но
тысячный будет всегда с тобой
Против целого мира драться.
Ни мольбы, ни просьбы, ни общий труд
Не дают на дружбу право
Девятьсот девяносто девять пройдут
Мимо дел твоих и славы,
Но лишь бы друг дружку вам открыть,-
И неважно какая погода:
Ведь тысячный станет тонуть или плыть,
Погружаясь с тобой в те же воды.
Распоряжайся его кошельком,
А он - твоим, если нужно
И стыд при займах вам незнаком,
Смеясь, вы гуляете дружно.
Девятьсон девяносто девять других
Знают тратить деньги искусство
Но тысячный - он стоит всех их -
Он поймет твои тайные чувства.
Если он прав - и ты с ним прав
А грех его - твой отныне.
Так встань с ним рядом в защите прав
По этой самой причине
Девятьсон девяносто девять ждут
Позор твой высмеять вдосталь,
Но тысячный будет с тобою тут
До виселицы - и после.
И после - вот как! Класс.
2. Про собачек. Чтобы заставить Олю разнюниться, надо дать ей стих про собачек.
Кошка чудесно поет у огня,
Лазит на дерево ловко,
Ловит и рвет, догоняя меня,
Пробку с продетой веревкой.
Все же с тобою мы делим досуг,
Бинки послушный и верный,
Бинки, мой старый, испытанный друг,
Правнук собаки пещерной.
Если, набрав из-под крана воды,
Лапы намочите кошке
(Чтобы потом обнаружить следы
Диких зверей на дорожке),
Кошка, царапаясь, рвется из рук,
Фыркает, воет, мяучит.
Бинки - мой верный, испытанный друг,
Дружба ему не наскучит.
Вечером кошка, как ласковый зверь,
Трется о ваши колени.
Только вы ляжете, кошка за дверь
Мчится, считая ступени.
Кошка уходит на целую ночь,
Бинки мне верен и спящий:
Он под кроватью храпит во всю мочь -
Значит, он друг настоящий!
Ваистену так.
А еще чудесное! Вселенная дарит Оле подарок. Я искала переводы первого стихотворения и нашла дневник (смутно знакомый), а там! ссылка на
днявочку Кузмина! Ну надо же, и пяти лет не прошло, как я смогу его заценить.
И еще купила джинсы, и сразу, и всего
46-й размер! +5 к самооценке, да. И продавцы
хвалили Олину фигуру! С этим миром явно что-то происходит.
Еще я трус, я скачала ту богомерзкую додзю коллекционер/Коджи, поглядела начало, а потом нервы мои не выдержали, и я ее снесла нафиг, так и не дойдя до энцы. Укешить Коджи может только отец Дате, и ниипет.
А завтра моя мать и гости будут есть Нобунагу.